Охота , Рыбалка , Туризм

Да ладно, не обижаюсь я нисколько, просто наболело – ведь куда ни глянь, нас охотников выставляют сплошь живодерами. Как узнают, что охотник, так сразу: «И как это вам не жалко зверюшек да птичек разных убивать? Зачем это убийство в наш век, когда продуктов в магазине навалом?» А в магазин эти продукты с неба падают? Я тебе так скажу - в лесу у зверя много шансов погибнуть и охотник - не самый большой из них, а вот какой-нибудь откормочный животноводческий комплекс – стопроцентный шанс сдохнуть во цвете лет, не увидев неба голубого. Чем не фабрика смерти – в один год родился, откормился и убился, выйдя на улицу уже в виде освежеванной и охлажденной тушки. Вот ты бы сам, доведись выбирать - в шкуре какой свиньи родиться, чего бы выбрал - диким в лесу или домашним на свинокомплексе? Чё, хряком-производителем на свиноферме? Оно конечно, если порода и возможности позволяют, то можно и производителем устроиться - сыт, в тепле и работы, в смысле, свиней, навалом, да и проживешь чуть побольше рядового поросеночка. Только, вынужден тебя Сергеич огорчить, осеменение сейчас, в основном, искусственное, и занимаются этим процессом не хряки, а ветеринары. А ты, ну то есть хряк, можешь выступать только в качестве донора, так, что доили бы тебя какой-нибудь автодоилкой не хуже коровы – и нафига тебе такая жизнь? А в лесу ты сам за себя и свое стадо в ответе – свобода, одним словом.
Да и вообще, в моей охоте, как и в твоей самым приятным является процесс, а не завершающий удачный выстрел, означающий лишь конец охоты. Тот, кто добывал глухаря под песню на весеннем току знает, как бешено колотится сердце, пока готовишь этот самый выстрел, да и мастерства надо поболе, чем в постели – тут паря никакая Виагра не поможет и если с первого раза не получилось, то второй заход не сделаешь – улетит! Впрочем, зря я тут перед тобой распинаюсь, потому как тебе все равно этого не понять. Да, я то в твоем деле тоже кой-чего соображаю, слава Богу пожил, а вот ты в моем ни уха ни рыла. Почему? Да потому, что у меня двое детей и четверо внуков и это только законных, о других мне неизвестно, а вот у тебя сколь глухарей на счету, тетеревов? Про кабанов и лосей, а тем более медведей я уж и не спрашиваю. Вот то-то…
Хотя, может, ты и сам про себя еще не знаешь, что ты охотник. Это бывает. Инстинкты, паря, на то и инстинкты – они у каждого есть, только спрятаны не у всех одинаково глубоко. Вот у нашего егеря Алексея внучёк есть – Сашок. Парень до четырех лет прожил безвылазно в городе и никогда даже не задумывался, где булки растут и как кабачки икру мечут. История, конечно неприятная, но лишился Сашок обоих родителей и был забран дедом на воспитание в деревню. Дед сам еще мужик хоть куда, только по названию дед - один сын только с армии пришел, а второй школу заканчивает, оба охотники с малолетства, в общем семья дружная, крепкая, почитай все – лесовики, рыбаки и охотники.. Городской Сашок за два года в деревне неплохо пообуркался и стал ничем не отличаться от местной шантрапы, а недавно отмочил такое, до чего и местные не дотумкались...
В прошлом августе, вечерком услышал Алексей, что за деревней, на кромке овсяного поля медведица заурела, да громко так, настойчиво – видно несмышленыша своего потерявшегося подзывала. А надо сказать, что в лесу нет ничего страшнее медвежонка. Медведь или там бездетная медведица сами тебя издалека услышат и благоразумно уйдут с дороги либо спрячутся так, что мимо пройдешь и не заметишь. Только у тех, кто чувствует, от неприятного взгляда мурашки по коже могут побежать – верный признак, что зверь рядом притаился. Бывают, конечно, моменты, когда носом к носу сталкиваются на ягоде или еще по какому случаю, да только, как правило, при таких нежданных встречах обе стороны от страха разбегаются, проявляя недюжинную прыть и усердие, причем у медведя, за отсутствием штанов, это усердие зачастую на дороге остается. Я вот всегда говорю разным грибникам-туристам-ягодникам – не хочешь в лесу неожиданных встреч – пой себе под нос негромко песни или разговаривай сам с собой. Гарантия, что ничего не увидишь, ни зверя, ни птицы, за исключением совсем уж диких мест, где и человек – редкость невиданная. При нашем тесном сожительстве эволюция в печёнки зверю вбила, что человек не объект для охоты, а воплощение страха и ужаса, поэтому и нападает зверь только от страха, когда угрозу себе почует. Оборонительная реакция, так сказать. А медвежонок он ведь что, человека не знает, страха не ведает, потому что рядом мама, а любопытства и дури в башке не меньше, чем у человеческого ребёнка. Запросто может к тебе подкатить познакомиться, ну а на что способна любая мать, чувствующая угрозу своему ребенку тебе объяснять не надо. Недавно в районной газетенке случай описали, как один приезжий грибник геройски с медведицей сражался. Иду, говорит, смотрю - два медвежонка на поляне играют, значит, медведица рядом. Я, мол, им кышкнул погромче, чтобы убежали, а тут медведица как выскочит, встала дыбом и на меня. Ну, не идиот, а? Нет чтоб по тихой, пятясь своим следом также и уйти, пока тебя не заметили, так он еще и заорал! Я, дескать, к дереву прижался, ножик выставил, а она как бросится, но я успел ей нож воткнуть, а дальше ничего не помню. Очнулся – волосы на голове когтями скальпированы, правая рука сломана, хорошо до деревни недалеко. Если б, говорит нож не воткнул – убила бы. Дурак, право слово – убить ей ничего не мешало и не ножик его спас, а то, что он сознание потерял. Не представлял он больше угрозы для медвежат, вот и все…
Ну так вот, Алексей подзывает к себе Сашка, мол, слышишь как урит? Заодно ведет профилактическую беседу про медвежат, медведиц и правила прогулок по лесу в это время года. Сашок медведицу послушал, на ус намотал, только вот реакция у него была совсем обратная. Не учел Лёха значение охотничьего инстинкта. На следующий день Сашок уговорил еще с пару таких же огольцов и сводил их на кромку поля. Посмотрели они следы, определили заходы из леса, в общем все чин-чинарём, и решили они эту медведицу с медвежатами поймать. А как поймать – поскольку никакого снаряжения у них нет и достать его незаметно невозможно, решили обойтись подручными средствами, то есть браконьерским способом – петли поставить. Сперли пучок бечевки – знаешь, такая слюдяная, ей ещё рулоны сена связывают, огурцы там или помидоры в парниках подвязывают, ну и для всяких других хозяйских нужд используют. Петли сделали - даром, что из говна, но зато много, да и понаставили их в лесу вокруг того поля. Стал Алексей замечать - Сашок вечером с корешами торчат на окраине деревни, прислушиваются, а рано поутру все в лес, с понтом – по грибы.
Поначалу все тихо было, потом как-то сразу вдруг как посыплется: соседкина корова прибежала домой посреди дня, оцарапанная, с шальными глазами и слюдяной петлей на шее. Петровна, причитая над бедной животинкой, застала ее в хлев, попутно выдумывая казнь египетскую, которую она применит вечером к пастухам, которые вернутся со стадом. Поскольку корова была шалапутной, все время норовила оторваться от коллектива и пользовалась у пастухов дурной славой, Петровна с полным основанием для себя назначила виноватых. Женщина она внушительная, можно сказать, настоящая русская красавица из тех, кто коня на скаку и в избу горящую. Налить, подать и в морду дать? Вот скажешь же иногда Сергеич – вроде и пошлость, а в целом – верно. В общем, пастухам тем никто не позавидовал бы. От лютой расправы их, потерявших корову, спасло только то, что в этот же день на бабку Анфисью – своеобразное местное агентство новостей, радио и Интернет в одном флаконе, напал в лесу неизвестный маньяк!!! Шла она себе спокойненько из лесу с грибами, уже почти к полю вышла, как вдруг слышит – где-то совсем рядом тяжелое дыхание, топот, треск кустов, аж обмерла со страху. Когда треск затих, а первая оторопь прошла – рванула она что есть мочи от греха подальше в сторону поля. Только не успела сделать и пары шагов, а он уж тут - удавку на нее накинул и так сжал, что она со страху сознание потеряла. Очнулась – лежит на земле носом в листьях, веревка слюдяная поперек тела, но одежда не снята и не порвана. Видно, гад сразу то не разглядел, а как увидел, кого поймал – побрезговал пожилой женщиной! Вызывайте мужики милицию, ловить надо гада, пока далеко не ушел, кричала Анфисья, потрясая слюдяным шнурком. Ну, пока милицию вызовешь, пока она приедет, так в наших лесах так можно спрятаться – ни один Карацупа не найдет. Кто такой Карацупа? Э-эх, дожили – страна забыла своих героев. Чтоб ты знал, Карацупа это пограничник, который вместе со своей собакой переловил нарушителей больше, чем у тебя дамских телефонов записано. Вот так-то! В общем собрались мужики по быстренькому, схватили кому чего под руку попало и ломанулись в лес. Там, естественно, обнаружили еще несколько слюдяных петель, прикрепленных к аккуратно забитым в землю маленьким колышкам, выструганным из здесь же срезанных веток. Нашли и тропу с коровьими следами и сломанными ветками. Судя по ним, корова тоже попалась в петлю, но со страху и всей дури рванулась так, что вырвала колышек и деранула в деревню, оставляя по пути лепешки. Её-то и услышала Анфисья, приняв за маньяка. В общем, Алексею сразу все стало понятно и душу его до встречи с Сашком терзала только одна мысль – не нарыл ли он с корешами еще и ям на тропах? Сашок во всем сознался, облегчив душу деда известием, что до ям они не додумались, на том все и успокоились, кроме Анфисьи, которая долго ещё грозилась подать в суд на возмещение морального вреда, однако, когда в деревне стали шутить, что весь вред состоит в отказе маньяка от своих функций, угомонилась и она. Алексей хотел было сказать Сашку, что петли-то надо к дереву привязывать, а не колышки вбивать, но представив, во что бы это вылилось благоразумно промолчал, спросив только: «Ну поймал бы ты этого медведя, а из чего стрелять-то стал бы, может из рогатки?» Сашок сначала помолчал, давая понять, что этот вопрос на повестке дня пока не стоял, а потом, сопя носом и глядя в пол ответил: «А из чего ишшо-то, ружжо-то у тебя в железном ящике заперто!»
Вот, это что – не инстинкт? Ума еще не нажил, а навыки охотничьи уже есть. Или вот Никанорыча взять – ведь старый уже, 81 год весной справил, а осенью что учудил? Заезжает ко мне Миша, охотовед наш молодой, сам охотник заядлый и трудяга, каких свет не видывал. Побеседовали как обычно – много ли утки пролетной, когда журавли улетели, как гусь идет, да не шалит ли кто в округе. Вроде все как всегда, только смотрю, мнется Миша чего-то. «Слышь» - говорит, - «Петрович, я к тебе за советом. Вчера выезжал с понятыми на Гуково, сообщили, что там медведя браконьеры завалили»
- Дак, там и не живет уже давно никто, кроме Никанорыча. Неужто приезжие какие обнаглели?
- Да нет, Никанорыч и поймал его в петлю, а мясцом поделился с племянником, который хлеб к нему на тракторе привозит. Он и мясо то почти все вывез – много ли деду надо? Сам понимаешь, молва по поселку пошла, мне добрые люди позвонили, я и приехал. Знаешь, ненавижу браконьеров, особенно, которые варварскими способами зверя уничтожают, а тут, пишу протокол и руки дрожат. Дед сидит, плачет, только и сказал, что все делал один и отвечать будет один, а племянник его не при делах, он просто не мог, мол отказать деду. Я пишу протокол и понимаю, что для Никанорыча это последний зверь в жизни и шанс его добыть представился просто уникальный – медведь повадился в заброшенную деревню по яблоки, которых в этом году уродилось немеряно и натоптал тропу будь здоров – как дорожка в парке, я видел. Тут бы и Сашок Лехин не сплоховал, но ведь деду-то – девятый десяток. В общем, накатал я протокол, изъял незарегистрированное ружьишко, все чин-чинарём, а душа не на месте. Жалко мне его. Представил себя на его месте – один в деревне, охотится даже на зайца уже сил нет, а тут такой шанс – устоял бы? Вот то-то и оно… Может, порвать к чертовой матери протокол?
- Ага, порви, только завтра эти же добрые люди сообщат куда следует, что ты браконьера покрываешь.
- Ну, и что теперь делать?
- Не суетиться. Делай Миша свое дело, как положено и не переживай. Есть у меня адвокат знакомый в Белозерске, тоже охотник, я ему позвоню. В худшем случае, если судья деда не пожалеет, дадут Никанорычу штрафу, да только взять с него нечего, поэтому через какое-то время судебные исполнители напишут акт о невозможности взыскания, всего и делов.
- А ружье? Как он там в лесу один без ружья?
- Ну, на то у него племянник есть, родня - решат как-нибудь. Да и не думаю, что оно у него одно было – человек всю жизнь охотится…
Почти так все и произошло. Только после суда не дождался Никанорыч судебных исполнителей – помер.
Вот так, а тебе, Сергеич, все хихоньки.
материал с сайта http://www.ohoter.ru