 С
самого начала мне повезло, так как помимо сезонной путевки на
предстоящую охоту я еще стал и обладателем лицензии на право добычи
глухаря, а если учесть то обстоятельство, что лицензия была выписана в
обход егеря Кокорева Александра Васильевича, то с полной уверенностью
можно сказать о моем двойном везении.
Александр
Васильевич – егерь по призванию. От природы скромный, он всегда
выглядит бодрым, жизнерадостным человеком, а закрепленные за ним угодья
знает, как свои пять пальцев. Он точно может сказать, сколько мошников
вылетает на тот или иной ток, сколько косачей собирается на турнирные
поединки на облюбованных ими токовищах. Так же к достоинствам егеря
можно отнести его любовь к ходьбе. Срочную службу Василич служил на
границе, а пограничников, как известно, ноги кормят. Поэтому,
направляясь на охоту, для него ничего не стоит сделать крюк «по
егерским делам» длиною в два-три километра. Вот таков он, страж порядка
в угодьях, егерь Кокорев.
Начались
охотничьи будни. Одна заря сменяла другую, награждая нас положительными
эмоциями и незабываемыми впечатлениями. И вот уже остались позади
удачные охоты на гуся, порадовали своей работой подсадные утки, а
вальдшнепиные тяги, как и в прошлые годы, были просто великолепны. В
моей душе теплился лучик надежды на положительный исход охоты на току.
И вот, 8
мая, охотовед хозяйства Мосов Евгений решил угостить меня глухариной
охотой, сообщив, чтобы к семнадцати часам я был готов к выходу на ток.
В
положенный час с рюкзаком и ружьем за плечами, в сопровождении Василича
и Евгения, я отправился к месту будущей охоты. Женя взял с собой еще и
видеокамеру для того, чтобы заснять все происходящее на пленку.
По
нехоженным весенним тропам, преодолевая многочисленные ручьи и лужи, мы
наконец-то достигли конечной цели. Повесив ружья на сучки деревьев и
освободившись от рюкзаков, мы с Женей со вздохом облегчения присели на
валежину. Какое это блаженство – посидеть на сушине, вытянув уставшие
от тяжелой ходьбы ноги! Василич же, как ни в чем не бывало, начал
собирать дрова для костра. Пройденный нами путь для него был лишь
маленькой разминкой. «Солнце еще не село, успеем до подслуха чайку
выпить», – проронил он, вынимая из рюкзака проверенный временем
закопченый котелок, а вскоре в нем уже клокотала закипевшая вода. Выпив
по кружке крепкого чая, сдобренного ароматными веточками смородины, мы
начали готовиться к выходу на вечерний подслух, предварительно
заготовив для ночлега лапник.
Достигнув
окраины тока, наша дружная компания расположилась на поваленной сосне и
стала ожидать прилета лесных исполинов. И надо сказать, что ожидания не
подвели нас, так как вскоре в глубине тока послышался шумный лопот
крыльев птицы, садящейся на сосну, и почти сразу же оттуда донеслось
глухариное «похрюкивание». По прошествии некоторого времени мы
засвидетельствовали прилет новой пары птиц.
В лесу
стало заметно мутнеть. Где-то за нашими спинами прохоркал невидимый
вальдшнеп, а в вышине, выписывая воздушные зигзаги, начал токовать
бекас.
Слева
послышался шум, издаваемый крупной птицей во время посадки на дерево, а
это значит, что еще один петух пожаловал на токовище. Новый шум
садящегося в сосновую крону мошника заставляет нас дружно повернуть
головы в том направлении. Через некоторое время оттуда зазвучало
тэканье. Исполнив несколько раз только первое колено песни, глухарь
замолчал.
Надвигающиеся
сумерки начали хозяйничать в лесу. Под волнительное вальдшнепиное
хорканье осторожно покидаем место подслуха и, предвкушая долгожданную
охоту, в приподнятом настроении направляемся к месту нашей стоянки.
И снова
вспыхнул костер, языки пламени начали облизывать подвешенный котелок.
На небольшом удалении вокруг костра разостлан еловый лапник, он
послужит нам охотничьей постелью. Следует отметить, что ночевка в лесу,
у костра, под звездным небом, как и вечерний подслух, является
неотъемлемой частью охоты на глухарином току. Без этих слагаемых в
охоте, пусть даже и результативной, будет чего-то не доставать, а от
этого получится она какой-то урезанной, неполноценной.
Несмотря
на то, что еловая постель, хотя и была приготовлена, сна, как такового,
не предвидится. Поздний ужин, чай у костра, бесконечные охотничьи
разговоры да воспоминания – все это тоже своеобразный ритуал. А как же!
И получается, что время на дрему остается часа полтора-два, не больше.
Пляшущий
костер убаюкивает. Забываемся на часок, но сном это назвать трудно.
Свечу фонарем на часы, стрелки показывают двадцать минут третьего. Пора
вставать! Здесь же, на месте ночевки, решаем, что к глухарю я буду
подходить с Женей, но не с охотоведом, а с оператором. Василич будет
ждать наше возвращение на месте вечернего подслуха. Чтобы излишне не
шуметь возле тока, заряжаем ружья, Женя проверяет работу видеокамеры и,
удостоверившись, что все в порядке, мы ступаем в темноту весеннего леса
и сразу же сливаемся с ним.
А вот и
место подслуха. Бесшумно садимся на знакомую валежину-сосну и начинаем
внимательно прислушиваться. Вокруг царит тишина. На востоке начинает
обозначаться зарождающаяся заря. Слух улавливает приближающееся
хорканье. Ну если вальдшнеп протянул, значит, скоро и глухари должны
запеть – это верная охотничья примета. В глубине мохового болота
протрубили журавли.
«Дак!»
донеслось справа, а немного погодя, там же снова раздалось «дак!». Это
начал распеваться глухарь. Где-то впереди послышался похожий звук.
«Тэке, тэке, тэке» начал свою песню правый глухарь. Наступает небольшая
пауза, вновь начавшееся тэканье стало учащаться, после чего последовало
«точение». Слева тоже набирала обороты глухариная распевка. Ток начинал
оживать и разгораться.
Полностью с данной статьей вы можете ознакомиться в текущем номере "РОГ"
Виктор ЛУКАШОВ,
фото автора
|
